ВНИМАНИЕ! Политический дневник С.Ю.Рыбаса переехал на srybas.livejournal.com

Сон Президента

Приснилось, что я — президент Путин. Приехал на свою дачу, а там суета и тревога. Оказывается, ко мне пожаловали российская императрица Анна Иоанновна, Иосиф Виссарионович Сталин, Никита Сергеевич Хрущев и Леонид Ильич Брежнев. Охрана не знает, что делать.

Я распорядился их принять. Прошлое надо уважать, ведь все мы станем историей.

Они расселись на мягких креслах и началась беседа о судьбе нашего Отечества. Слово взяла императрица, довольно тучная дама:

— Думается, нынешнее время сильно напоминает мне междуцарствие 1730 года. Тогда, батюшка, попытались упразднить самодержавное правление и создать, как вы говорите, олигархическую монархию.

Тут я сделал попытку возразить, что-де «семибанкирщину» мы, слава Богу, уже пережили при президентстве Бориса Николаевича, но императрице не дала мне закончить мысль и продолжила:

— Вы не горячитесь, батюшка! То, что вы хотите оставить свою верховную должность, это и есть начало междуцарствия, которое как раз и обернется великой смутой. Как я стала императрицей? Ночью 19 января означенного года умер от оспы император Петр II. Он был последний мужчина в династии Романовых по прямой линии, внук Петра Великого и сын Алексея.

Дальше Анна Иоанновна подробно рассказала об аналогичной ситуации, когда умер бездетный сын Ивана Грозного Федор и трон получил Борис Годунов, после которого и началась ужасная смута, фактически распад России, а потом поведала о борьбе за трон после смерти Петра Великого.

— Вот оно как, батюшка, — продолжала она. — Я ведь тоже была призвана из своего курляндского угла, где тихо вдовела, не просто, а с умыслом членов Высшего тайного совета с тем, чтобы я подписала составленные ими кондиции и отказалась от прав самодержицы. Однако при поддержке офицеров гвардии я эти кондиции отвергла. Потом многие историки писали, что я отвергла демократию. Но никакой демократии я не отвергала. Какая может быть демократия, когда доходов Отечества едва хватало на прокорм императорской власти и управление, а поделить его на прокорм боярских семей — это же разор казне и смута!

Императрица выразительно поглядела на меня, и я понял ее сокровенную мысль.

— Можно ответить вам? — спросил я.

— Нет, дорогой товарищ, — вмешался Сталин. — Теперь я скажу. Эта женщина абсолютно права. Более того, я сам попытался в 1936 году устроить в Советском Союзе, который управлялся диктаторскими методами, демократическую систему выборов. Конкретнее, ввести в новую Конституцию многопартийность. Я думал создать противовес партаппарату, которого опасался. Но из моей затеи ничего не получилось. Региональные бароны в ответ породили террор против возможных конкурентов. Из этого родилось то, что получило название «1937 год». Мне же пришлось убрать из проекта Конституции даже намек на многопартийность. А что потом? Война, страшная разруха, великая эпопея восстановления народного хозяйства. Я уже не смог вернуться к многопартийности, хотя все время пытался уменьшить влияние партаппарата и выдвигал на первое место государственных служащих. Георгий Максимилианович Маленков, мой преемник, тоже продолжил эту линию.

Тут Хрущев издал громкий звук. Сталин резко заметил:

— Помолчи, Микита!

— А чего мне молчать? — возмутился Хрущев. — Я знаю, что вы скажете. На меня все будете валить! А я не претендовал на роль вашего преемника. Это вы довели до того, что у вас не нашлось настоящего преемника. Ну, какой из Маленкова вождь?

— Ты, Микита как был в молодости троцкистом, так им и остался. А Маленков без суеты и спешки провел бы необходимые перемены. Как потом это проделал в Китае Дэн Сяопин.

— Ну и назначали бы Маленкова! — огрызнулся Хрущев, — нет, тянули до самого своего кондратия.

— Ну, вы, сами видите, — обратился ко мне Сталин, кивнув на Хрущева.

— Да, товарищ Путин, надо прислушаться к мнению старших, — сказал Леонид Ильич Брежнев. — Я тоже сильно ошибся, когда не решил вопроса с передачей власти. Поэтому СССР распался.

Итак, незваные гости высказались и уставились на меня в ожидании моей реакции.

«Что-то я устал, — подумал я, — Надо бы хорошенько выспаться». — И пошел спать.

Однако в спальне я снова встретил эту четверку. Они сидели на моей постели и явно намеревались продолжить беседу.

Пришлось попросить для себя раскладушку.

— Вы не знаете последних новостей? — спросил я. — Я учитываю исторический опыт. До свидания.

— Нет, Владимир Владимирович, — возразил Брежнев. — Исторический опыт еще говорит и о «брежневском застое». Так что не обольщайтесь! Второй эшелон элиты будет рыть под вас. Ближайшее окружение будет формировать кланы и бороться за жирные куски. Западные друзья будут им подыгрывать. Вам нужна более широкая поддержка, чем одни бюрократы.

Тут я проснулся. Еще было темно. Декабрь, зима, на душе тревожно. Из тьмы веков ушедшие «верховники» говорили, что жажда власти, клановый эгоизм и бесконтрольность пересиливают инстинкт самосохранения.

Если вы заметили орфографическую, стилистическую или другую ошибку на этой странице, просто выделите ошибку мышью и нажмите Ctrl+Enter. Выделенный текст будет немедленно отослан редактору